[1925]
Город —
летает.
Ушел в поднебесье.
Прет.
Сквозь тучи.
А рядом
в деревне —
меряет,
месит
проселки да веси
лаптем,
возком
по привычке древней.
Голову поднял
и видит
мужик —
там
самолет
разрезает небо.
Хмур мужичонко.
Дернул гужи.
— Не для ча
нам
подобная не́быль.
Хватит
и тверди
на нашинский век.
Чай,
не всю
обпахали пока.
Ишь,
загордился!
Прет человек.
Лезет…
наверх…
к ангелам…
да к богам…
Это —
блажь,
на мужицкий взгляд.
Воздух…
На кой он надобен ляд? —
Брось.
Не скули.
Вглядись.
Поглазастей.
Глаз
защити
ладонями рук.
Этот
летун
в мужицком хозяйстве
нынче
первейший,
надежнейший друг.
Тот,
который
в это не верит,
сам
убедись
на первом примере.
Знает каждый,
бывает
часто —
надо
обмерить
земельный участок.
Без обмера
плохое дело:
ни надела,
ни передела.
Мужик
запрягает
гнедого мерина,
едет
искать
жилье землемерино.
Просят
крестьяне
за год
к зиме,
чтобы
к весне
прискакал землемер.
К весне
припрет
землемерина этакий,
да и пойдет
мотать рулетки.
Кто
разберется
в этаком деле?
Годы нужны ему
али
недели?!
Ну,
а цена землемера
кусается.
Носят
ему
то масло,
то яйца.
Дело
пойдет
куда короче,
если
в дело
вмешается летчик.
Мигом взлетит
(летуны на то они!).
Вся
деревенька —
как на ладони.
Взвился
с фотографом
аэроплан,
карточку снял —
и на́ тебе —
план.
Нам хорошо,
и быстро,
и дешево,
и
у землемера
цела подошва.
Вот
зачем
при нашем строе
самолеты
лихо строят.
Чтоб взлетали
на́ небо
да снимали
планы бы.
Крестьяне,
пользу с планами
видели?
Теперь —
другая:
борьба с вредителем.
Урожай.
Сам-сто.
Собирай, кончай.
И вдруг
на хлеб